Елена Романенко: Алло. Артем Берман: Лена, здравствуй. Елена Романенко: Здравствуй. Артем Берман: Собственно, у меня есть 3 опросника. Это – «я сейчас работаю», «я никогда не работала», «я работала раньше, но сейчас не работаю». Елена Романенко: Первый вариант. Артем Берман: “Я сейчас работаю”. Ну, тогда, вот, я его открываю. Елена Романенко: А ты сам придумывал эти вопросы? Артем Берман: Да, естественно, это же моя PhD. Все вопросы мои. Собственно, начинаем. У нас тут 22 вопроса и общение в пределах часа, больше это не займет времени. Итого, начинаем. Елена Романенко: Да, конечно, с удовольствием. Артем Берман: Супер. Разрешаешь ли ты использовать это интервью в научной работе и опубликовать его на сайте iemployed.org? Елена Романенко: Да. Согласна. Артем Берман: Супер. Хочешь ли ты использовать свое настоящее имя или псевдоним? Елена Романенко: Да, настоящее. Артем Берман: Собственно, имя. Елена Романенко: Лена Романенко. Артем Берман: E-mail, телефон. Ну, в принципе, у меня все это есть. Следующий вопрос – это возраст. Елена Романенко: Тридцать три. Артем Берман: Вот. Следующий вопрос – это пол. Ну, понятно. Елена Романенко: Да, девочка. Артем Берман: Да. Живешь ли ты самостоятельно либо с родителями, с мужем, с детьми? Елена Романенко: С мужем, ребенком и бабушкой. Артем Берман: Какой вид инвалидности или травмы, или заболевания… Елена Романенко: Первая группа. Травма ныряльщика. Артем Берман: Да, то есть мы говорим сейчас о спинальной травме. Мы говорим о шейном уровне – C5 –C6 и о компрессионном переломе позвоночника, и травматической болезни спинного мозга. Соответственно, что именно случилось? Елена Романенко: Я неудачно нырнула в реку, когда мне только исполнилось 16 лет, было мелко, я не знала дна, и поэтому так случилось. Артем Берман: Ну, да, у нас тут, собственно, полное совпадение, потому что я тоже нырял в 16 лет. Дальше вопрос развернутый – как то, что случилось, повлияло на твою жизнь во всех ее измерениях – личную жизнь, профессиональную жизнь и так далее. Елена Романенко: В 16 лет, когда произошла травма, я поступила в художественный лицей. Очень увлекалась творчеством, живописью и меня без экзаменов приняли в лицей – просто по предоставленным работам. Я нырнула и поломала позвоночник, но что это значит и каковы масштабы катастрофы оценить и понять не могла. Многие говорят, что в 16 лет они уже понимали, что такое позвоночник и что вся двигательная активность зависит от него. Я не понимала и поэтому я говорила, что, мол, давайте уже скорее меня выписывайте домой, мне пора учиться. Это было в августе, а в сентябре мне уже было пора на пары. Я говорила врачам, что я тут слишком задержалась у вас. Они мне отвечали, что, наверное, в этом году мне точно не придётся пойти на учебу. Ну, в общем, когда мне все стало ясно, мечты конкретно об этом виде образования ушли, потому как нужно очень-очень тонкую работу выполнять руками. Если раньше на занятиях нужно было нарисовать, к примеру, тридцать одинаковых бабочек, то теперь с такими пальцами как у меня, всё это далеко от совершенства, а я стремлюсь к совершенству. Вот. Я начала думать, начала перебирать, как и чем я еще могу заниматься. Меня увлекала всегда литература, грамматика, написание текстов. Решила, что могла бы связать свою жизнь, например, с русским языком и литературой. Но в санатории, где была вместе с женщинами, с большими сроками после травмы, меня чуть отрезвили, сказав: реально посмотри на вещи, куда ты с русским языком в русскоязычной (на тот момент) стране. Я живу в Харькове и тут украинского языка не услышишь даже сейчас. Они спросили: ну, кем ты будешь? В школе ты не будешь преподавать, обеспечить себя профессией учителя русского языка в нашей стране тоже нереально. Подумай об изучении английского языка.. К тому времени мне было уже 17 лет, но даже английский алфавит я тогда ещё не до конца знала. Что-то меня в школе не зацепил этот предмет. Вот. Но я-таки к ним прислушалась. Мне наняли репетитора. В общем, за два года я выучила язык и поступила на иняз. Закончила его и преподавала дома и это, как бы, была самореализация в материальном плане. Потому как у меня бывало по 9 учеников в день. В общем, в том, что эта профессия востребована я убедилась практически сразу. Район у меня достаточно популярный, много детей, меня знали все раньше. Мне нравилось общение с детьми, но профессию педагога на всю жизнь я не рассматривала. Меня гораздо больше привлекали другие профессии. Артем Берман: Хорошо. Следующий вопрос (уже частично проговорили): «Как началась твоя социальная реабилитация? То есть каков был процесс вступления или возращения в социум? Что помогало, что мешало?» Елена Романенко: Независимому по жизни человеку стать резко зависимым очень не просто, а еще учитывая то, что передвигаться я могла только на механической коляске, постоянно находясь с каким-то человеком рядом, вообще тяжело. В 2000 году электроколяски у меня не было и сама я не была в том состоянии, видимо, что бы ее водить, получается постоянно была привязана к какому-то человеку. Мне друзья говорили: «Пойдем, давай выйдем», но я не могла себя преодолеть. Мне вообще было сложно по району, где меня знает каждый второй человек, где я ходила на высоких каблуках в короткой юбке, проехать в роли полностью зависимого человека на коляске. Не то чтобы оказавшись в коляске я начала вести затворнический образ жизни (ко мне постоянно приходили люди), Я просто не видела смысла выходить на улицу. Со мной рядом была моя подруга которая сказала, что, мол, хватит уже сидеть дома, Давай попробуем прогуляться. В общем, она вытащила меня на улицу и сразу же мы пошли чуть ли не в центр города. Конечно, в далёком 2001 году, на меня все глазели. Она говорила «Так, не надо шарахаться». Люди, как бы, улыбались, но я была действительно еще не в том виде. Я сейчас смотрю на свои фотографии - конечно, далека от совершенства. Тем не менее эта поддержка была мне нужна. Позже я поехала в санаторий и увидела, что я вообще такая не одна. Артем Берман: Угу. Это то, что помогало. То есть в дальнейшем, я так понимаю, эта поездка в санаторий… Ты увидела, что ты такая не одна, ты пообщалась с людьми, поняла, что можно двигаться дальше. Хорошо. Что мешало? Ну, в реалиях Украины, конечно, вопрос глупый, но тем не менее. Елена Романенко: На самом деле, я во всем ищу хорошее. Даже в моей ситуации есть масса хорошего. К примеру, я живу в большом достаточно дворе, но только в моем единственном подъезде нет ступенек к лифту, вообще нет ступенек. Одна была, и то мы сделали быстренько пандус, и для меня открыли вход, который раньше был парадный со стороны улицы. У меня теперь свой. Я могу и могла выходить всегда. Ну, то есть у меня проблем не было. Ну, а касательно передвижения дальше, бордюров, то узжу исключительно по проезжей части. Иначе пока никак, но сейчас я как раз занимаюсь исправлением этой ситуации. Артем Берман: Ну, то есть, то, что мешало, это, скажем, какие-то бытовые обстоятельства жизни, которые было необходимо преодолевать: пандусы и т.д. Ну, и, как ты говорила, был этап личных каких-то комплексов психологических. Вернемся к образованию. Собственно, было ли какое-то образование до травмы, до несчастного случая, до прыжка? Елена Романенко: Ну, я ходила в школу до 9 класса, потом я ходила в 10 класс. И в 10-ом я вдруг поняла, что зря я в него хожу. И ходила параллельно в художественную студию. Получается я 10 класс я провела со своей подругой, которая вовремя поняла, что 10 класс нужно идти в профильное какое-то место. Я просто 10 класс числилась в школе, но по факту, просиживала с ней в лицее искусств и просто занималась тем, чем занималась она. Артем Берман: Следующий вопрос – получала ли ты какое-либо образование после травмы? Елена Романенко: Ну, да. Я закончила университет. Потом я еще что-то все время заканчивала, какие-то курсы параллельно. У меня есть диплом стилиста персонального. Это уже я закончила пару лет назад. Сейчас я недавно совсем закончила курс … по маркетингу. И этим я занимаюсь. В общем, по крайней мере, сейчас мне это очень нравится. Я открыла общественную организацию, которая помогает делать город более удобным для людей на колясках. У меня, там, есть три крутых проекта, в которые люди вообще отлично включается. И я прям поражаюсь почему все у нас так долго делается, если люди готовы вовлекаться и участвовать. Артем Берман: Университет – какой был факультет, какая была специализация? Елена Романенко: Это педагогический университет, факультет английской филологии. Вот. Это, собственно, и изучала. Профессия, которая поможет действительно и, как бы, и реализовать себя, и с людьми общаться, и детей я люблю. И действительно достаточно прибыльная профессия - репетитор. Артем Берман: Окей. Дальше – что повлияло на выбор именно вот этого ВУЗа? Ну, там, что угодно – доступность, близость – любой фактор. Елена Романенко: Никакого фактора вообще нет. Это было очень далеко. ВУЗ был очень неудобный. Меня вечно носили на руках. Не на руках, а на коляске. Я просто поражаюсь. Я смотрю, знаешь, что у меня гораздо ближе есть адекватный университет. Чего я туда подалась? Артем Берман: В любом случае результат есть. С каким ты его закончила дипломом? Бакалавр? Магистр? Елена Романенко: Бакалавр, да. Бакалавра было вполне достаточно. Потому что это был еще заочный. Я не ходила каждый день. Так что этого было достаточно. Потому что жизнь свою с преподаванием я не собиралась связывать. Артем Берман: Услышал тебя. Следующий вопрос – получаешь ли ты помощь, связанную с твоим состоянием, с твоей травмой, с ее последствиями от той организации, в которой ты сейчас работаешь? Ну, и какую именно помощь? Ну, и тогда, какая именно организация, где ты сейчас работаешь? Ты индивидуально предприниматель, ты ездишь в офис? То есть что у тебя и как? И эта организация, где ты работаешь, если это не ты сама, естественно, какую помощь тебе оказывают, если какую-то? Елена Романенко: Официально я сейчас работаю в представительстве английской компании в нашем городе. Они делают ПО, я у них удаленный переводчик. Они мне дают переводить всякие должностные инструкции, по безопасности бумажкии т.д. И у них соответственно моя трудовая книжка. Работы там совсем немного. Пару документов в месяц. Я нужна им по закону, а мне неплохо быть с ними. Артем Берман: А кроме этого? Елена Романенко: А кроме этого, конечно, я фрилансер. Как стилист, я делаю стайл, луки, и всякие подборы образа. И сейчас я веду 4 маркетинговых проекта разных. Ну, и плюс организация, о которой я говорила. Артем Берман: Эта ли организация или какая-то иная - когда-то кто-то что-то для тебя делал? Я имею ввиду работодателя, для того, чтобы облегчить тебе условия работы? Ну, от пандусов до гибкого графика, до удаленки, вот, что-либо? Елена Романенко: Ну, вот, удаленно предложили сразу. Я думаю, так действительно удобно. Может, если бы я захотела приезжать, в этой компании есть пандус изначально. Это новое здание – бизнес-центр там, там все удобно. Артем Берман: Дальше – была ли ты когда-нибудь продвинута по службе в той ли организации, в которой сейчас работаешь, когда-либо работала? Видишь ли ты для себя какой-то карьерный путь? Считаешь ли ты себя достойной продвижения? Если да, то почему? Если нет, то почему? Елена Романенко: Конечно, достойной я себя считаю, еще как. Тут же мы оцениваем человека не по обертке, а по внутреннему содержанию. Поэтому я не считаю, что люди на колясках чем-то менее значимыми могут быть или менее успешные, чем обычные прямоходящие. Артем Берман: На самом деле, дело лаже не в коляске. Далеко не каждый человек на ногах… Может, кто-то не считает или кто-то, может, не хочет карьеру, мало ли. Елена Романенко: Ага. Артем Берман: Может, женщина хочет быть матерью и женой. Или мужчина хочет лежать на диване и пить пиво. Тут более широкая, как бы, трактовка этого вопроса. Елена Романенко: Если оценивать как продвижение изменение уровня достатка – я выросла в разы, во много раз. Поэтому, я считаю, что я становлюсь успешней. Артем Берман: Ага. Окей. Какие главные трудности или вызовы есть в твоей работе? Опять же от благотворительной деятельности, общественной до фриланса и включая официальное трудоустройство. Какие трудности связаны с твоей инвалидностью, коляской, с твоими проблемами со здоровьем? Елена Романенко: Ну, я считаю, что 21 век вообще развязал нам руки во всех отношениях. И сейчас практически любым интеллектуальным трудом можно заниматься удаленно. И это дало возможность миллионам людей и в том числе и людям с инвалидностью реализовать вообще чуть ли не вставая с кровати. Соответственно, если ты не работаешь у станка или если в офисе тебе нужно быть не обязательно, то, кончено, ты можешь реализовать себя. Тебе только нужен выход в интернет и телефон. Поэтому так как я фрилансер, удаленно работаю, то у меня проблем нет. А вот что касается общественной организации, то мне сейчас приходиться много перемещаться. В рамках моего проекта «Бизнес с душой» я предлагаю собственникам бизнеса адаптировать вход в собственные же заведения. И мы тогда их отмечаем на гугл картах, на путеводителях по доступности, и всячески их рекламируем. Иногда, чтобы добраться до определенного места, мне нужно, пол города пройти, и хорошо, что у меня электроколяска, потому как такси я еще не внедрила, это у меня еще только в планах, а адаптированного общественного транспорта у нас в Харькове очень мало, а муж мой на работе. Артем Берман: Да, логично. Объективная трудность, связанная с так называемой «доступной средой». Елена Романенко: Ага. Артем Берман: Хорошо. Следующий вопрос – какие были основные причины того, что ты начала в свое время работать и продолжаешь работать? Елена Романенко: Вот так вообще, когда я училась, я жила с мамой и с бабушкой. Мама была со мной в отпуске «по уходу» как это называлось. Ей пришлось оставить работу. В любом случае, деньги, которые я зарабатывала, я приносила в семью. Это была помощь всем нам на том этапе, когда я несколько месяцев пролежала в больнице, и ресурсы были исчерпаны. А потом, я из тех людей, которые не любят быть кому-то обузой. Предпочитаю иметь возможность позволить себе все, что угодно. Пойти, поехать, купить. Ну а после появления семьи, когда ты вообще выехал за пределы Украины и видишь другую реальность, как люди живут, то, конечно, ты хочешь работать, чтобы иметь возможность показать ребенку мир, чтобы он учился в другой стране например. Все это имеет свою цену. Мой муж зарабатывает, но и мне нравится быть частью этого. Не просить деньги, а иметь возможность, там, делать подарки. Поэтому я никогда б на пенсию не могла жить. Артем Берман: Угу. Услышал. Следующий вопрос, соответственно, ты на него уже ответила последней фразой, но я его задам – можешь ли ты представить себя неработающей, и какие были бы последствия такого твоего решения? Елена Романенко: Вот-Вот. Если у меня не выключится мозг, даже если мне нельзя будет вставать с кровати, все равно я знаю, как генерировать идеи и как организовать вокруг себя людей для интересной работы с достойной оплатой. Артем Берман: Я понял, хорошо. А если убирать финансовый вопрос за скобки, ну, там, определенный уровень дохода, ты могла бы не работать или все равно было бы скучно? Елена Романенко: Нет, я бы все равно что-то делала. Ну, даже если лежать на пляже, можно что-то параллельно такое интересное выдумывать все время. Артем Берман: Окей. Следующий вопрос. Воспринимаешь ли ты работу как таковую в качестве важного инструмента реабилитации и интеграции человека в социум, в общество? Елена Романенко: Абсолютно верно и однозначно. Я всем говорю, когда мене пишут, например, люди на колясках: «А как? А чем заниматься? Мы не знаем, чем заниматься». На самом деле, да, недостаточно информации имеет место быть, но люди, может, не там ищут информацию, потому что возможностей очень много, и люди, которые работают, они совершено иначе себя чувствуют, они понимают свою важность, нужность – то, что коляска – это не крест, а просто какой-то новый поворот, и ты можешь в этих условиях реализовать себя не чуть не хуже, чем делал это раньше. Наоборот у тебя открывается новое дыхание, новый потенциал, ты замечаешь вещи, на которые раньше не обращал внимания. Поэтому для людей в такой ситуации обязательно нужно работать, не закрываться, стараться изо всех сил вылезти из этого внутреннего состояния какого-то закрытого. Артем Берман: Пошли дальше. То место, где ты сейчас работаешь не первое. Какие были причины смены рабочих мест? Елена Романенко: Это очередное место моей работы, потому, как я думаю, что на самом деле я еще, наверное, не нашла того, чему бы, там, хотела посвятить дальнейшую жизнь. Поэтому я сейчас собираюсь идти на ЦЕХ Бизнес Молодости осенью и хочу все-таки больше определиться, потому как в общественной деятельности мне, на самом деле, очень нравится, но так как это «неприбуткова організація», где-то нужно черпать ресурсы, то, соответственно нужно как-то, наверное, рассредоточиться. Меняла места, потому что… Вот, наверное, потому, что на определенном этапе понимала, что не могу дольше этим заниматься, угасал интерес, наверное, так. Артем Берман: Услышал тебя. Следующий вопрос: «Что твоя семья думает о твоей работе?» В том смысле поддерживают, не поддерживают? Елена Романенко: Нет, они, конечно, все очень гордятся мной. Бабушка по крайней мере, мама, по маминой линии родственники считают, что я много на себя беру, слишком много сижу, слишком мало массажа в моей жизни и в общем все «слишком». Артем Берман: Понял, по их мнению, ты – гиперактивна. Елена Романенко: Да. Артем Берман: Окей. Но, поддерживают, правильно? Елена Романенко: Ну да, поддерживают. В разговоре с кем-то всегда говорят: «Та вы что?! Вы жалуетесь. А Ленка, вон, знаете что!» Артем Берман: Следующий вопрос: связана ли твоя работа с полученным тобой образованием? И тот факт, что ты получила университетское высшее образование, повлияло на возможность выбора более широкого спектра работ? Как ты поддерживаешь свой уровень в профессии? Елена Романенко: Ну, скажем так, сейчас, я считаю, мой уровень вообще очень далёк от того, какой у меня был в то время, когда я училась. На уровне общения с людьми на английском языке, то да, я могу общаться, объяснятся, но преподавать я бы уже не бралась спустя время. Это раз. Но если сейчас, если ты говоришь, повлияло ли высшее образование и нужно ли высшее образование, то опять же, глядя вокруг, видя насколько динамичен мир, иногда кажется что условиях 21 века мы не можем себе позволить 5 лет тратить на формальное образование. Сейчас смотришь на людей, которые пишут компьютерные программы, которые вообще самоучки. Крутейшие игры, которые мировые награды берут. Это люди, которые вообще не ходили ни дня в институт, но они, в общем, крутые бизнесмены, там, геймеры, ну, в общем такие. Конечно, это творческие профессии. Но, в принципе, я смотрю сейчас, и я не буду говорить своему ребенку, что, как нам говорили родители, что высшее образование гарантирует тебе какую-то лучшую работу, трудоустройство. Артем Берман: Ну, да, или нет. Тут все pretty much depends. Елена Романенко: Да. Артем Берман: Ну, собственно, в другую область чуть-чуть уходим. Получаешь ли ты какую-то финансовую помощь от государства? Елена Романенко: Да. Аж пенсия в 120 долларов. Артем Берман: Ну, это да, классика. Дальше. Не обязательно конкретные цифры. Так сформулирую: является ли эта пенсия существенной частью твоего суммарного дохода или только мобилочку оплачиваешь ею? Елена Романенко: Несущественной. Артем Берман: Ага. Ну, и довольна ли ты тем уровнем дохода, который у тебя есть на сегодня? Тут уже все вместе – пенсия плюс фриланс, плюс все остальное. Елена Романенко: Хочется большего, конечно. Он больше, чем был, а значит мы идем вперед, но план у меня грандиозный. Поэтому я хочу большего. Артем Берман: В общем-то, мы добрались до последнего вопроса. Он такой философско-развернутый. Тут будет история такая: тебе нужно описать себя твоими собственными словами. И для того, чтобы это сделать, я попрошу тебя закончить фразы. Их всего будет шесть. Первая фраза «я» и троеточие. Ну вот все, что приходит тебе в голову. “Я…” и дальше… Елена Романенко: Да-да, я поняла. Я хороший друг, мама, жена и успешная женщина. Артем Берман: Угу. Дальше: «До травмы я…». Елена Романенко :Могла бы делать много умных вещей. Нет, могла бы делать меньше глупостей. Артем Берман: Угу. «Я способна…» или «Я способна на…» Елена Романенко: Способна практически на все, и способна делать много людей счастливыми. Артем Берман: Угу. «В будущем я…», ну, или «В будущем я хотела бы…», или «В будущем я себя вижу…» Елена Романенко: В будущем я хотела бы иметь возможность работать удаленно в любой стране мира. Иметь такую работу, которая не связывает тебя местом. Вообще иметь возможность работать в путешествиях. Артем Берман: Последние два вопросика. «Я боюсь…». Елена Романенко: «Я боюсь не успеть хотя бы что-то успеть», как у Земфиры. Артем Берман: И последний: «Я хочу…» Елена Романенко: Я хочу оставить после себя какой-то значимый след. Хочу сделать, по крайней мере пока я живу в этом городе и в этой стране, поэтому хочу постараться для этого города сделать более комфортную жизнь для жителей, для таких как я. Хочу, чтобы у меня дальше был баланс, любовь в семье, чтобы мои близкие были здоровые, чтобы все было хорошо. Артем Берман: Ну, на самом деле, вот мы и добрались до конца. Спасибо тебе. Елена Романенко: Спасибо.