Артем Берман: Добрый день, можем начинать?
Константин Самило: Добрый, можно, конечно.
Артем Берман: Смотрите, у меня есть три опросника. Первый опросник – это «я никогда не работал». Второй опросник – это «я работал, но не работаю сейчас по той или иной причине». Ну, например, ищу работу или не ищу, сейчас не работаю, но раньше работал. И третий опросник – «я сейчас трудоустроен». По какому из опросников мы с Вами пойдем?
Константин Самило: «Я сейчас трудоустроен» — по этому.
Артем Берман: Супер! Я пока что открою сейчас вопросник. Он у меня на английском языке, но я сейчас буду переводить на русский. Сейчас, буквально две минутки, я открою. Так-с, так-с, так-с, так-с… Так-с, так-с, так-с, так-с… Итого, первые вопросы… Они у нас будут сугубо формальные.
Константин Самило: Да-да-да.
Артем Берман: Это интервью имеет название, так называемого, полуструктурного. То есть, будут, естественно, вопросы, но это будут открытые вопросы. Это будут, условно, не вопросы: «Вы курите?» — «Да/нет». А это будут вопросы: «Как Вы относитесь к курению?», что, соответственно, позволяет вам ответить развернуто и свои мысли донести…
Константин Самило: Ага.
Артем Берман: Ну, то есть, оно будет интересней, чем просто, там, «да/нет», «да/нет». Ну, первые вопросы у нас совсем простые. Они такие закрытые, буквально. Первое: «Разрешаете ли Вы использовать данное интервью в научных целях и в целях научного исследования?»
Константин Самило: Да.
Артем Берман: Второе: «Разрешаете ли Вы опубликовать это Ваше интервью на веб-сайте?»
Константин Самило: Да.
Артем Берман: Третье: «Хотели ли бы Вы опубликовать это интервью под Вашим реальным именем или хотели бы Вы использовать какой-либо псевдоним?»
Константин Самило: Как Вам удобно, мне все равно.
Артем Берман: Окей. Четвертый…
Константин Самило: То есть, да. Я за любой вариант.
Артем Берман: Ну, то есть можно использовать реальное имя.
Константин Самило: Да.
Артем Берман: Четвертое – это, собственно, Ваше имя. Ну, я его знаю. Пятое – контактная информация.
Константин Самило: Константин.
Артем Берман: Да, очень приятно. Артем. Пятое – это контактная информация: E-mail или телефон. Ну, можно потом в скайпе скинуть. А телефон у меня уже есть – мне Ваша супруга дала.
Константин Самило: Хорошо. Хорошо-хорошо.
Артем Берман: Шестой вопрос: «Сколько Вам лет?»
Константин Самило: Мне 52.
Артем Берман: Седьмой вопрос самый сложный: «Пол?». Ваш пол? Мужской, я подозреваю.
Константин Самило: Да.
Артем Берман: Восьмой: «Живете ли Вы самостоятельно, независимо либо с партнером, супругой либо с родителями, другими родственниками?»
Константин Самило: Я живу со своей семьей – супругой и тремя детьми.
Артем Берман: Супер! Девятый вопрос. Опять же, Вы отвечаете только в рамках собственного комфорта. Что Вам комфортно – Вы говорите, что Вам не комфортно – Вы не говорите. Девятый вопрос у нас такой: «Какую именно инвалидность или болезнь, или проблему Вы имеете?» То есть, что с Вами случилось?
Константин Самило: Я имею инвалидность, ну, по украинской градации, первой группы. Пожизненно… Инвалид с детства. В 1975 году в августе месяце у меня была электротравма – залез в трансформаторную подстанцию вместе с младшим братом и сестрой. Решил им показать, какое я место нашел красивое. Мне было 10 лет на тот момент, и младшим было по 5. Вот… Ну, естественно, были совершенно детские мысли – что интересно, что неинтересно. Залез, а техника безопасности соблюдена не была, и, в общем, я полазил по нему и перецепился, и, падая, оступился и толкнул на себя 6 тысяч вольт. Ну, и сгорел. Благодаря тому, что младшие не кинулись меня спасать, а заорали с перепугу, а отец мой в это время вышел покурить на крыльцо, услышал и побежал. Так как он к электричеству у меня имеет отношение, он профессионально сумел меня сорвать оттуда. Ну, и соответственно обуглившиеся руки, зо % поверхности тела, ожогов и т.д. 8 месяцев операций, пересадок, ампутаций и т.д. В августе месяце… А апреле месяце я вернулся.
С тех пор, получается, я всю свою сознательную жизнь, считайте, 42 года из моих 52, я нахожусь в состоянии инвалидности, и помню себя не инвалидом очень смутно уже, что это было со мной. Это было детство, которое…Это можно считать и неправдой. Я был другим человеком.
Артем Берман: Соответственно, вопрос: «Как это повлияло, то, что с Вами случилось, на Вашу жизнь во всех ее проявлениях: социальную, семейную, персональную, профессиональную и т. д.?» С учетом того, что Вам было десять лет, то, видимо, повлияло кардинально. Ну, в 10 лет, наверное, профессиональной жизни еще особо не было.
Константин Самило: Не было, да. Повлияло кардинально, потому что, ну, в таком возрасте у мальчиков другая жизнь. Это период активного… Ну, активной деятельности во всех сферах. То есть спорт, это становление человека, занятие себя в качестве, ну, нахождение своего места под солнцем, ну, и так далее. Все это было прервано, а я был парнем активным. Ну, на счет большой спортивной не знаю, но, тем не менее, занимался и спортом. То есть, короче говоря, для меня это был удар очень сильный, и первое время я боялся выйти на улицу. Когда после больницы пришел домой, смотрел в окно на своих сверстников и не знал, как они меня примут. Были мысли всякие, в том числе, как и положено, о суицидах. Считал, что на меня все будут пальцами тыкать. Если бы не помощь родителей в то время, отца и мамы, которые сумели как-то найти, достучаться до меня и сумели меня выпроводить на улицу, а потом и помощь моих друзей, которые меня нормально приняли, то мне было бы тяжело, конечно. И психологически, в первую очередь, и физиологически, во вторую, потому что это период и развития физиологического. Если бы не был активным, но неизвестно, во что бы это вылилось. Ну, то есть, это было очень важно. Помощь со стороны близких – это было очень важно. Если бы меня не приняли, я бы не бегал, не прыгал, не плавал, не садился на велосипед, активной жизнью не занимался, мог бы превратиться в совершенно другого человека. Так что, вот так.
Артем Берман: Мы с Вами, в принципе, плавно ответили на 10 вопрос, а именно: «Как началась Ваша социальная реабилитация? Каков был процесс возвращения или вступления в социум? Кто и что помогало, кто и что мешало?» Вы мне рассказали – родители, Вы мне рассказали – друзья, то есть окружение.
Константин Самило: Да-да. Было очень важно именно это, потому что, ну, я так понимаю, мы с Вами в этом близки… И было сложно вообще воспринимать… Кожей, затылком чувствовал взгляды посторонних людей, воспринимал их очень болезненно. Хотелось не выделяться, хотелось, чтобы люди не видели, а они все равно видели. Ну, это было тяжело. Это было тяжело. Период был довольно сложный, а потом это усилилось еще в период половой зрелости, потому что, как Вы понимаете…
Артем Берман: Да.
Константин Самило: Как Вы понимаете, в этот период это довольно вообще сложно смотреть, как ты немножко отличаешься от сверстников, а не как на тебя обращает или не обращает внимание противоположный пол. Это очень важно. Так что тут было много всяких моментов, безусловно. В частности, момент был полной… Чтоб тебя приняли не просто так, а чтобы к тебе относились, как к обычному человеку, друзья. У меня был случай, когда я провоцировал ребят на то, чтобы со мной дрались, иначе я бы не понимал себя как… Сам не воспринимал себя как полноценного человека.
Артем Берман: Услышал Вас. Да, много, много схожего. Одиннадцатый вопрос: «Ваше образование». Опять же, та информация, которой посчитаете нужным поделиться. Первый подвопрос: «Было ли у Вас образование до того, что с Вами случилось?» 10 лет, соответственно, я понимаю, Вы ходили в среднюю школу.
Константин Самило: Да. Я учился в 4 классе. Закончил 4 класс, перешел в пятый. Вот… Образование дальше продолжилось. Ну, хоть год и был потерян, практически меня принял класс. Они меня ждали, меня поддерживали, так что там был момент очень тоже приятный. Вот… И через где-то год оно надо было научиться читать, надо было научиться писать, надо было научиться, ну, многим вещам с протезами, которые были неудобными. Пробовал писать ногами, зубами. В итоге понял, что надо не заниматься глупостями, а пробовать писать протезами, и научился этому. Поэтому продолжил вполне, в принципе, опять же благодарен учителям, которые через какое-то время увидели, что я могу спекулировать своим положением, а были попытки. Возраст все-таки серьезный. Они достаточно жестко относились ко мне. И пресекали подобные вещи. Пресекали, там, спекуляции на моем физическом состоянии и относились ко мне, как ко всем остальным. И мне это помогло. Не знаю, как другим, но мне помогло. Ну, а продолжение учебы, тут были тоже проблемы. Я – человек из семьи, можно сказать… Ну, отец у меня технарь. И до момента инвалидности мне было близко именно технарское направление. Потом пришлось перестаивать себя. Не сумел я поступить туда, куда хотел. В итоге, я считаю, что поступил я правильно. На ту специальность, которая не требует рук, а требует голову и языка. Это исторический факультет. В наше советское время это было довольно престижно, потому что это был, как это сказать, идеологический факультет и т.д. Все партийные и государственные деятели проходили именно через истфаки, в первую очередь. Поэтому это было тоже очень серьезное испытание. Ну, поступил туда, и видел себя учителем, там, где не нужно было доказывать себя через руки. Так что, вот так.
Артем Берман: Ну, да, то есть мы с Вами ответили на вопросы, получается, «Почему Вы выбрали именно эту специализацию»? Это Вы ответили. «Что повлияло на выбор именно этого университета или колледжа, в который Вы поступали?» Это был, там, университет в Вашем городе или…
Константин Самило: Да, это был университет в моем городе, и это было исключительно по причине того, что я был зависим от родителей. Мне жизнь за пределами и поездка в другой город была невозможно, потому что тут сразу нужно было находить человека, который бы мне помогал.
Артем Берман: И закончили Вы бакалавром? Специалистом?
Константин Самило: В советское время не было бакалавров, магистров. Это было высшее образование – специалист.
Артем Берман: Специалист – угу.
Константин Самило: Я закончил в 87 году. То есть, Это был разгар перестройки
Артем Берман: Да, Самый пик
Константин Самило: Ага.
Артем Берман: Вопрос такой: «Получаете ли Вы какую-либо специальную поддержку или специальное какие-то отношение, на том месте, где Вы сейчас работаете? И какую именно поддержку: скользящий график, специально оборудованное рабочее место, что-либо от организации, в которой Вы сейчас работаете и что это за организация?»
Константин Самило: Ни в коем случае никаких поблажек у меня нет, но у меня немножко необычная в этом плане история. Давайте так. Я в двух словах о своей трудовой деятельности. После института я пошел в школу, стал работать учителем истории. Проработал учителем истории 4 года – до 91 года. А в 91 году в момент развала Советского Союза я вместе с товарищем своим из параллельной группы…Мы придумали и открыли свою школу. Вот, причем я был, ну, среди тех… Ну, там товарищ больше занимался, скажем так, придумкой программы, по которой школа будет работать, каких-то отборов кадров – у него были возможности. А я занимался организационно-финансовыми вопросами. Я стал директором той школы, которую мы открыли. Мой товарищ стал замом. С тех пор вот, с 91 года я являюсь директором той школы, которую сам создал. Хотя она и не частная, она государственная с самого начала была. Но никакого специфического рабочего места мне не требуется. То есть, для того, чтобы руководить учебным заведением нужно, опять же, мозги, язык, где-то, ну, в передвижениях я не ограничен. Все остальное меня не интересовало.
Артем Берман: Мы, в общем говорим, о средней образовательной школе, правда?
Константин Самило: Да, мы говорим о средней образовательной школе. Ну, то есть, начинали мы как лицей, который готовил детей только для поступления, то есть это старшая школа. Сейчас это школа, которая выросла уже до полновесной, то есть с первого по одиннадцатый класс.
Артем Берман: Вопрос тринадцатый, наверное, имеет немного смысла, но, тем не менее, я его озвучу: «Были ли Вы когда-либо запромоучены, то есть, предлагали ли Вам когда-либо повышение? Видите ли Вы перед собой Ваш карьерный путь? И считаете ли Вы себя кандидатом для продвижения по службе? Если да, то почему, если не, то почему? Ну, Вы директор школы, видимо, однозначно да. Но если есть, что сказать…
Константин Самило: Значит, я расскажу. Если говорить о том, что было, то были несколько предложений по карьерной линии, то есть это уходить в чиновники. Были предложения занимать должности начальника районо, и потом расти, если будет возможность дальше именно в этой сфере. Были раздумья, но так как с моей школой у меня связано все, в конце концов, это превышало.
Артем Берман: Ага.
Константин Самило: Посоветовавшись с семьей, с женой, мы каждый раз (это было неоднократное предложение) каждый раз мы принимали решение в пользу того, чтобы продолжать вид деятельности в качестве директора школы. Параллельно были, вот в 90 годы, были сомнения в том, что надо только этим заниматься или были попытки заниматься, там, параллельным бизнесом, и даже мысли как просто предпринимательская деятельность. Эти моменты были тоже. Пришлось в какой-то момент выбирать, потому что «либо-либо-либо». Время занимало и то, и другое большое. Опять же, решение было принято в пользу продолжения работать в школе. Это приносило, наверное, больше не столько материального, сколько морального удовлетворения. Поэтому сейчас, если говорить о том, что сейчас, карьерный рост связан только со школой, с ее развитием, потому что у нас есть много планов: мы строимся, мы развиваемся. Сейчас в свете реформ – тут у нас в Украине начинаются реформы среднего образования очень серьезные.
И лицей занимает сейчас довольно приличную позицию не только в городе, но и в Украине. Поэтому у нас есть видение своего будущего в будущей системе образования. Тут интересно. Тут много без изменения места работы – просто карьера растет по своей сути: не по месту работы.
Артем Берман: Я понимаю. По наполнению. Больший объем задач, масштаб задач и т.д.
Константин Самило: Да
Артем Берман: А еще раз уточняю город. Это…?
Константин Самило: Город Запорожье.
Артем Берман: Да…Следующий вопрос: «Какие главные трудности, которые Вы испытываете или, опять же, вызовы, которые есть на Вашей работе, связанные с инвалидностью, если такие есть?»
Константин Самило: У меня всю жизнь одна главная трудность была, с которой я боролся. Ну, первое, Главная моя трудность в том, что я все-таки остаюсь зависимым человеком. И здесь моя трудность успешно решена, в первую очередь, тем, что у меня есть семья – жена, дети, которые меня в этом плане поддерживают. Я не чувствую ежедневных нюансов. Опять же, мы в браке довольно давно, поэтому эта проблема решена. Вот. Все остальное… У меня трудность моя главная в том, чтобы себя не считать инвалидом и чтобы никто вокруг меня не считал инвалидом, потому что я считаю себя самодостаточным человеком и состоявшимся человеком. То есть, в этом плане… Как когда-то отец и мама нормально меня воспитали: меня учили, что ты можешь плавать, ты можешь бегать, ты можешь драться, ты можешь себя защитить, если ты сам себя так поставишь. Поэтому тут сложностей каких-то нет. Более того, я говорю, что последнее годы, я считаю, что тут не то, что трудности, наоборот иногда бывают легкости, потому как когда приходишь и решаешь какие-то проблемы, связанные со школой, и кто-то там – потенциальный спонсор, депутат, чиновник – я считаю, что иногда это помогает, когда люди видят мое физиологическое состояние. Я этим не пользуюсь, но чувствую, что это помогает.
Артем Берман: Я понял.
Константин Самило: Вот.
Артем Берман:Да, логично. Вопрос такой, может, чуть более философский. И, опять же, чуть-чуть вернемся назад. «Какая была главная причина, что Вы начали работать в свое время?» Именно работать, вот Вы решили, что будете работать, и какова причина, что Вы продолжаете работать?
Константин Самило: Вы знаете, причину того, что я пошел работать, я даже уже не совсем помню. У меня, по-моему, не было даже как такового вопроса. Да, пенсию я получал. С 10 лет. То есть не я, а родители получали. В принципе, можно было, там, отвечая на главный вопрос Вашей диссертации, можно было жить. У меня в семье все работали: отец работал, мать работала. Я видел, как строились финансовые отношения. То есть, у меня не было в семье какого-то богатства. Все, что делалось, делалось, ну, наверное, совместным родительским трудом. И первые стипендии, которые я стал получать, я часть стал отдавать туда же, в общий карман. Потому что я стал понимать, что меня кормят, что меня одевают. И первые зарплаты, пока я не стал жить самостоятельно со своей семьей, я все зарплаты отдавал тожемаме с папой. То есть, это была помощь, потому что у нас еще были брат и сестра. И для меня было важно участвовать в…
Артем Берман: В формировании семейного бюджета.
Константин Самило: Да. В то время не было бизнеса, в то время не было еще планов никаких, там, богатым стать или бедным. В те времена мы все одинаковыми были. Не стоял вопрос вот именно так, а стоял вопрос социальный. Я себя чувствовал человеком только если я буду работать, и в то время все так работали, все, по-моему, были одинаковыми. Хотя, да, я понимаю, у меня перед глазами прошло много инвалидов, я прошел через протезные цеха, через медицинские учреждения, где видел людей, которые теряли руки, ноги, и руки, и ноги вместе, и вынуждены были адаптироваться в гораздо более худших условиях, чем у меня. Я все это понимал, то есть, я говорю, у меня не было проблем. Я с пониманием того, что я должен работать. Я себе профессию избирал, которая позволяла…
Артем Берман: Это тогда. А сейчас что движет, почему не останавливаетесь?
Константин Самило: Извините, сейчас за мной стоит почти 600 детей. Школа моя авторская. Она остается таковой, она не похожа ни на одну другую. Это раз. Во-вторых, сейчас мы живем уже не в Советском Союзе и жить за счет пенсии в Украине практически нереально.
Артем Берман: Угу.
Константин Самило: Поэтому это серьезное подспорье. Опять же, мы с женой работаем. Жена у меня немножко в другой сфере. Она – Вузовский работник.
Артем Берман: Образование.
Константин Самило: Да, близкий ко мне. Поэтому мы… Не стоит вопрос сейчас… Если сейчас бросить работать, то и уровень жизни резко упадет… В общем, не знаю, не знаю, как будем жить… Поэтому материальная сторона сейчас очень важна…
Артем Берман: Ну, то, что Вы ответили: и материальная, и ответственность перед вот этими детьми, которые посещают школу. Собственно, мы с Вами так незаметно ответили на шестнадцатый вопрос, а именно: «Можете ли Вы представить себя без работы, что Вы ее оставили, и какие были бы последствия?» Ну, Вы уже сказали, и экономические…
Константин Самило: Довольно сложно это представить. Я сейчас уже в таком возрасте, когда иногда уже задумываешься о том, что будет через немного лет, когда наступит пенсия. Но я себя с трудом представляю на пенсии, по той причине, что у меня есть маленькие дети и старший ребенок не очень еще пока взрослый. То есть она еще пока в ВУЗе учиться и еще не устроенная, то есть у меня много задач. Тут как бы не до пенсии.
Артем Берман: Отлично. С Вами очень интересно. На всякий случай, чтобы Вас сориентировать. У нас еще где-то четыре вопроса. Минуток 25 времени у Вас еще найдется?
Константин Самило: Да, пожалуйста.
Артем Берман: Вот, вопрос следующий, номер у него семнадцатый: «То место, где Вы работаете сейчас, первое ли это место работы Вашей работы и, если нет, почему Вы покинули предыдущие места работы?»
Константин Самило: Второе это мое место работы. Первое место я покинул только потому, что как раз открыл свою школу. То есть я работал учителем в школе довольно успешным, я считаю, потому что мы открыли в этой школе гимназию и набрали специальные классы, и как историк я там реализовывался. Но все-таки своя школа, которая должна была не иметь тех недостатков, которые были в обычной школе, была ближе, поэтому я ушел оттуда, считая, что тут я реализуюсь лучше. И так, в принципе, оно и есть.
Артем Берман: Услышал Вас. Следующий вопрос: «Что Ваша семья думает о Вашей работе, о том, что Вы работаете, о Вашей этой активной жизненной позиции? »
Константин Самило: Ну, у меня старшая дочь заканчивала мою школу. Я считаю, не потому, что она моя дочь, я считаю, потому что я считаю себя достаточно критичным человеком. Она получила неплохое образование, и сейчас работает над тем, что будет архитектор-дизайнер. То есть, тут как бы, я думаю, что она вспоминает о школе с удовольствием. Ну, а все остальные – у них либо еще впереди учеба, либо они видят, довольно часто они ко мне приезжают, они видят мое место работы и поддерживают меня в этом вопросе. Так что все нормально.
Артем Берман: Следующий вопрос: «Связана ли Ваша работа с Вашим образованием?» Ну, то есть, работаете ли Вы по специальности?
Константин Самило: Да. Я продолжаю работать как историк…
Артем Берман: Ага.
Константин Самило: И только как директор…
Артем Берман: Читаете предмет…
Константин Самило: Я продолжаю получать удовольствие от своей работы.
Артем Берман: Супер. Считаете ли Вы что Ваше образование, вот то самое высшее образование, которое Вы получили, в результате дало Вам больше возможностей в жизни?
Константин Самило: Однозначно! Однозначно, потому что это было конкретное образование, за которым можно было себя проявить только лишь, ну, либо идти в партийно-государственную работу, ну, это, Вы же понимаете, эта Перестройка, да и меня это не привлекало. Я не был ни партийным…То есть надо было идти либо продолжать учебу и в ВУЗ идти, либо идти в школу. Туда я и пошел, и, в принципе, это мое. Я мог, мог изменить дальше судьбу – получить второе образование. И даже были мысли по поводу юридического образования, но в какой-то момент жизнь затянула, и все пошло достаточно активно и не было времени заниматься этим. Да и потом и не стало необходимости.
Артем Берман: И еще один подвопрос: «Как Вы поддерживаете актуальный уровень в профессии?»
Константин Самило: Чтением! Чтением, регулярным чтением всего того, что издается в Украине и не только в Украине по моей специальности. Издается много, поэтому тут, тут очень много чего можно поч…И, самое интересное, что история – это интересна наука. С одной стороны, — это проститутка, которая продается всем и вся, но если к ней относится нормально, профессионально, то она интересная и никогда не позволяет скучать.
Артем Берман: Следующий вопрос касается цифр. Вы можете отвечать, либо не отвечать, либо отвечать уклончиво. Но, в любом случае, я озвучу вопрос, Вы отвечайте, как считаете нужным: «Получаете ли Вы какую-то финансовую помощь от государства?»
Константин Самило: Получаю. Я получаю пенсию на протяжении всей моей сознательной жизни. Было время, когда она была вообще просто символична эта пенсия. Было время когда, ну, это все связано с инфляцией, нашими внутренними государственными делами… Сейчас эта пенсия составляет, ну, в районе, 200 — 220 долларов, где-то так. В принципе, нельзя сказать, что это большая пенсия или маленькая. В государстве – это средняя пенсия, поэтому, в принципе, нормально. Это добавляет к семейному бюджету неплохой приработок. По крайней мере, коммунальные платежи за счет пенсии…
Артем Берман: Покрывает.
Константин Самило: Мы покрываем.
Артем Берман: Тут как раз есть подвопрос следующий: «Какой процент Вашего суммарного дохода составляет пенсия?» Ну, хотя бы, там, значительный/незначительный?
Константин Самило: Скажем так, если говорить обо мне, то это, ну, четвертую часть.
Артем Берман: Ну, то есть, в определенной степени значимо. И последний подвопрос из этой серии: «Удовлетворены ли Вашем уровнем достатка, который у Вас есть?»
Константин Самило: Я вообще всем удовлетворен в жизни, хотя я всю жизнь стремился к лучшему. Поэтому… Сейчас я считаю, что, ну, у меня есть возможность многого себе позволить. Мы, в принципе, умеем даже собрать деньги для того, чтобы и путешествовать с семьей, и иногда делать даже приличные покупки, поэтому я удовлетворен, не полностью, но, в принципе, в принципе – да! Мне грех жаловаться, я никогда в жизни не жаловался, поэтому…Я человек, который считает, что в жизни многое удалось.
Артем Берман: Супер. И последний вопрос. Он состоит из ряда открытых фраз, то есть, грубо говоря, два слова и троеточие, а вас я попрошу закончить. Первое самое сложное. Можно закончить одним словом, можно – фразой, то есть как угодно. «Я» и троеточие.
Константин Самило: Я, наверное, мужчина, защитник семьи. Вот, наверное, так.
Артем Берман: Супер. До травмы или до несчастного случая я был и троеточие.
Константин Самило: Я был любопытным мальчиком. Любопытство, наверное, осталось моей особенностью, хотя оно меня и подвело к травме.
Артем Берман: Услышал, да. Значит, дальше фраза «Я могу/я способен…»
Константин Самило: В принципе, я могу все, я способен на все, что необходимо, я способен на все.
Артем Берман: Супер! «В будущем я вижу себя…»
Константин Самило: В будущем я хотел бы видеть себя счастливым отцом и дедом, потому что дальше я вижу главную свою задачу в успешности своих детей.
Артем Берман: И последние два таких открытых вопросАртем Берман: «я боюсь…».
Константин Самило: Я боюсь того, чего боятся все. Боюсь болезней, которые могут помешать, боюсь ситуации в государстве, которая может стать неконтролируемой и на которую я повлиять не могу, я боюсь войны, ну, боюсь, наверное, времени, когда придётся все-таки уходить на пенсию.
Артем Берман: И последнее: «Я хочу…»
Константин Самило: Ну, тут есть, скажем так, личное и профессиональное. Профессий у меня много – не буду их говорить, а в личном я хочу продолжать жить полноценной жизнью, полнокровной, позволять себе и своим близким самореализовываться и получать удовольствие от самых разных вещей: и от путешествий, и от общения с людьми, и от общения на разных местах. Короче говоря, вот этого я хочу. Я хочу жить полноценной жизнью.
Артем Берман: Я Вас услышал, мы на этом подошли к концу интервью, если есть какие-то вопросы, я буду рад ответить, а если нет, то спасибо за Ваше время и желание поучаствовать.
Константин Самило: Артем, я считаю, что Вы делаете правильное дело. Я считаю, что мы с Вами в чем-то похожи, потому я и дал добро на это интервью.
Поэтому я с удовольствием ответил на вопросы и желаю Вам успехов.
Артем Берман: Вам большое спасибо! Продолжаем быть на связи. Огромное спасибо.
Константин Самило: Если что-то будет интересовать, пожалуйста, звоните.
Артем Берман: Договорились.
Константин Самило: Давайте, счастливо.
Артем Берман: Спасибо!